Тяжело вздохнув, собиралась лечь обратно, возвращая мысли о ярмарке и о том, что вырученные деньги я могла бы отдать на восстановление пострадавшей деревни, если бы не одно но, но что именно но, додумать не успела.

– Ваше Высочество, я вхожу!

– Катина! Спасительница! – кинулась я к дверям, оттаскивая кресло и стол, которые верно охраняли мою девичью честь в эту ночь.

     Но, едва створки распахнулись, а я увидела лицо своей единственной фрейлины, весь энтузиазм сразу сдулся как воздушный шарик.

– Что? И тебя подговорил этот хитрочешуйчатый? – наблюдала я за тем, как Кати вносит наряд и кожаный саквояж, видимо, со своими вещами.

– Никто меня не подговаривал, Ваше Высочество, – попыталась девушка изобразить радость, укладывая платье поверх кровати. – Я так рада за вас.

– По поводу? – не разделяла я ее чувств, сложив руки на груди.

– Ну как же? Вы разве не знаете?

– Что именно я должна знать? – спросила упавшим голосом, отчетливо ощущая, как сердце от волнения забилось быстрее. Кровь зашумела в ушах, голова закружилась явно от голода да от бессонной ночи. – Что именно, Катина?

– Вся Даркония с самого утра только и говорит о том, что наместник Черного Королевства взял вас к себе на воспитание, чтобы помочь овладеть вам науками, в кои женщин не посвящают. Это такая огромная честь. Давир сказал, что драконы старшей ветви редко берут воспитанников, и чаще всего это ближайшие родственники. Вам невероятно повезло. Ой, что же это я? – спохватилась она, приседая в реверансе. – Сейчас наполню вам ванну. Уважаемый дакр уже ждет вас к завтраку в Голубой столовой.

     Воспитанница при живых родителях.

     Эта мысль никак не укладывалась в моей голове. Я гоняла ее бездумно все то время, пока принимала ванну, переодевалась и терпела укладку от Кати. Волосы я попросила в этот раз заплести без изысков, но девушка все равно сделала подобие прически, соорудив венок из кос, щедро украшенный заколками с драгоценными камнями. Зря я подумала, что в саквояже чужие вещи. Увы, Кати принесла так необходимые мелочи для меня.

     В столовую спускалась как на эшафот, но в руку Катины вцепилась крепко. Все-таки воспитанница – это не невеста, а потому нельзя бросать тень на собственную честь, по которой так сильно желают потоптаться другие. Воспитанница…

     Да как Рирнар себе это представлял? Чему собирался учить? А академия? А отбор?

     Эти вопросы я и собиралась задать, но, едва вошла в Голубую столовую, поняла, что организм со стрессом не справился. Как самая кисейная на свете барышня, я вдруг решила свалиться в обморок, однако упрямство не дало мне позвать на помощь. Более того, я успела сделать еще несколько шагов в темноте, когда лишилась зрения, а горячая волна разлилась по телу, ударяя в затылок.

     Ноги не удержали. Чувствовала, что падаю, лечу, но в обмороке пребывала едва ли несколько минут. Очнувшись от ударно пахнущей столетними носками мази, попыталась встать, но чужие руки меня удержали.

– Лежите-лежите, – ворвался голос Рирнара в давящую тишину. – Признаюсь, дама передо мной падала в обморок впервые, но, что нужно делать, я знаю. Только объясните мне вот что… – говорил он мягко, как с маленьким ребенком, но следующая фраза заставила меня подпрыгнуть от неожиданности. – Какого демона вы заморили себя голодом?

– Я не морила…

– Когда вы ели в последний раз? Судя по всему, не вчера явно. Желаете попрощаться с жизнью таким глупым путем? Так вы скажите, я вам поспособствую. Раздобуду для вас тот самый яд, от которого погибла последняя драконица.

     Его возмущению не было предела. Рирнар явно злился, негодовал. Это было видно невооруженным глазом по его поведению. Резко поднявшись с диванчика, на котором я лежала, он рваным движением оправил камзол, застегнул пуговицы, но на меня больше не смотрел. Правда, и уходить не торопился.

– Оставьте нас, – скомандовал он Кати, но мне тоже хотелось сбежать. И гораздо сильнее, чем кому-либо.

     Дверь столовой закрылась с хлопком.

– Я так понимаю, ваша фрейлина уже доложила вам о том, как обстоят текущие дела, касающиеся вас напрямую?

– Если этой фразой вы попытались завуалировать простое слово «воспитанница», то очень сильно перестарались. Однако услышанное мною не отменяет других вопросов. Мне нужно…

– У меня нет времени на ваши вопросы, – обернулся черночешуйчатый, уничтожающе глядя на меня сверху вниз. – Сейчас мне нужно уйти, но я готов услышать их вечером, если вы будете себя хорошо вести. Надеюсь, что вы составите мне компанию за ужином. И еще… Не пытайтесь сегодня сбежать. У меня нет целей навредить вам, и, если вы будете послушной, я постараюсь сильно не ограничивать вашу свободу. В конце концов, мне это тоже невыгодно, потому что у меня есть и своя жизнь, а ходить за вами сутки напролет не входит в мои планы. Я разрешаю вам сегодня посетить центральную площадь, но к пяти часам вы должны вернуться в замок. Не вернетесь – пеняйте на себя, потому что тогда учебы в академии вам не видать. Хорошего дня.

– Подождите! – спохватилась я, но вскочить не получилось. Оторвавшись от подушки, упала обратно.

– Все вопросы вечером, – нехотя затормозил Рирнар уже у самых дверей, минуя щедро заставленный блюдами стол. От них исходил умопомрачительный аромат.

– Только один. Что будет с орками?

– Этот вопрос я и ухожу решать.

     Услышанную тираду я переваривала еще долго. Намного легче было смириться со своей участью на полный желудок, потому что желание немедленно сбежать резко стало не таким ярким. Пока Катина щебетала о вчерашних выступлениях на арене, попеременно то краснея, то бледнея, я уговаривала себя не вступать в войну раньше времени, но кто бы знал, как это было сложно.

«Я разрешаю вам…»

     Будто я его собственность, его рабыня, не имеющая прав на свободу во всех ее проявлениях.

«…вы должны…»

     Кому и что я должна? Уж точно не ему!

«Если вы будете послушной…»

    Кто я? Кукла? Карманная собачка? Или цирковая мартышка?

     Меня невероятно раздражало такое отношение. Чувствовала себя ребенком, но даже детей так не терроризируют, как Рирнар собирался пройтись по моему самолюбию. Еще и яд предлагал, тонко намекая на то, что терпит он меня исключительно по доброте душевной, но ведь его никто не просит вмешиваться. Я уж точно, однако это не мешает мужчине лезть во все, что касается меня.

     Да, я не могла не согласиться, что его помощь результативна. Признавала этот факт, скрипя зубами, буквально выуживая из себя правду, но тем не менее была уверена, что и без черночешуйчатого разобралась бы. Не сразу и не во всем, но…

     Обманывала себя. Где-то в глубине души изо всех сил прятала страх, что появился во мне вчера. Мне было по-настоящему страшно теперь принимать хоть какие-то решения, потому что они точно так же могли повлиять на тех, кого я даже не знаю.

     Нападение орков и смерти ни в чем не повинных людей стали для меня настоящим ударом. В это утро мне даже из замка Рирнара выходить не хотелось, потому что какая-то часть меня считала, что будет лучше спрятаться, отсидеться в стороне и дождаться, пока умные дяди решат все за меня.

    Да и с чего я решила, что непременно должна все взять в свои руки? Я была готова принимать решения, которые напрямую касались только меня, но теперь была обязана думать и о других, а это слишком сложно. Почти невозможно для той, кому вскоре исполнится всего лишь девятнадцать.

     Мне хотелось сбежать. Мне действительно хотелось сбежать, лишь бы не брать на себя такую огромную ответственность. Яснее ясного осознавала, что ранее смотрела на свои проблемы однобоко, не учитывая нюансы, коих оказалось до безумия много. Сомневалась, что справлюсь со всем одна. Сомневалась, что вообще справлюсь хоть с чем-то, не устроив новых проблем.

     До центральной площади мы добирались в карете. Ее нам с Кати щедро выделил Рирнар, а точнее управляющий замком с разрешения хозяина. Хоть я и хотела бы прогуляться пешком, чтобы отрешиться от собственных мыслей, вынужденно согласилась на экипаж, потому что до пяти вечера оставалось все меньше времени. Именно в этот час черночешуйчатый хватится меня, а значит, до этого момента я должна быть уже как можно дальше от Дарконии, но сначала аукцион.